ПЬЯНАЯ ЛОШАДЬ

Они очень долго добирались до этого места. Они - это Вадим, Алексей и Сергей. Все, влюблённые в море энтузиасты, и все трое - бывшие военные водолазы. «Долго» это и в прямом и в переносном смысле.

В «прямом» это сначала электричкой. Потом на попутках. Потом были долгие переговоры с хитрющим местным дедом- рыбаком, которого они все почему-то в один голос прозвали «Щукарём», об аренде его лодки с мотором, а точнее старой «фелюги с керосинкой» под названием «Звезда» за кормой, которая чихала и дымила, но всё-таки везла. А это было лучше, чем совершать несколько рейсов на вёслах на их резиновой лодке, да еще с компрессором «Старт», запасом бензина, двумя палатками, баллонами и прочими совершенно необходимыми в их экспедиции вещами. Либо тащить это всё на себе по берегу, а это было уже выше их сил.

Итак, после того как почти полтора суток назад они выехали из дома, и через час с небольшим, после отхода от дома деда Щукаря, они были на месте….

А вот в «переносном», это надо вернуться почти на год назад.  

Глава1

            У Вадима умер дед.

Дед Валентин был большим любителем бани, особенно парной, да ещё такой, что когда он надевал шапку и рукавицы, то все сразу же убегали оттуда. А дед лез на самый верх, где стоял  сплошной горячий туман, да ещё и поддавал кипятка на камни. Некоторые мужики пытались его пересидеть, но не выдерживал никто, а дед лишь кряхтел да посмеивался, обзывая всех «сынками» и «салагами».

В тот субботний день, он, попарившись и приняв, как обычно после бани, «фронтовые» 100 грамм, лёг спать, да так утром и не проснулся. У крепкого ещё старика, которому было чуть за 70,  не выдержало сердце.

Дед Вадима был очень интересным человеком и необыкновенным рассказчиком. В молодые годы он служил на военном флоте, в более зрелые - скитался по морям, то на китобое, то на различных рыболовных судах, а когда вышел на пенсию, то они с бабушкой продали квартиру, купили домик с небольшим садиком на берегу моря, и до конца своих дней дед выращивал яблоки.

 Мальчишкой Вадик мог часами слушать рассказы деда о дальних странах, штормах, тайфунах, выматывающем душу мёртвом штиле, ныряльщиках за жемчугом, затонувших сокровищах и красавицах на тропических островах...

После работы, по вечерам, дед любил почитать, а в субботу, после бани, и выклянченных у бабушки своих 100 граммов, садил Вадима сначала на колени, а потом, когда Вадим вырос, рядом с собой и начинал рассказывать «за жизнь»:

-Я видел свет, а свет видел меня! Я гонялся за китами в Антарктике, курил злые табаки в Стамбуле, производил впечатление на девушек в Малайзии, Англии, Индонезии, Голландии…. Малайские красавицы белугами ревели, когда я уходил последним рейсом из Сингапура!  Представь, юнга: экватор, пальмы и я в белом кителе на мостике за кружкой пива…

На самом-то деле дед вряд ли поднимался выше боцмана, но от этого рассказы его не становились менее интересными. Он путал правду и вымысел, имена, города, даты и даже географию, сажая  бананы в Америке, охотился на слонов в Бразилии и приплетал пиратов туда, где их отродясь не бывало, да ещё вооружал их тесаками, а не современным автоматическим оружием. И вся эта смесь правды и вымысла переплеталась в мозгу Вадима причудливой вязью. Он засыпал под рассказы деда, и во сне приключения на море продолжались. Больше всего ему нравились рассказы деда о сокровищах пиратов, зарытых на далёких островах Индийского и Тихого океанов и покоящихся на дне галеонах Великой Армады.

Вадим окончил среднюю школу, и по направлению местного отделения ДОСААФ, попал в школу водолазов на Сахалине, после чего служил водолазом в Магаданской бригаде надводных кораблей и подводных лодок. Правда работа водолаза оказалась куда более прозаичной, чем рассказы деда. Ничего особенного или экстремального за время службы у Вадима не произошло. Ни сокровищ, ни спасательных операций на его службу не выпало. Их буксир, переоборудованный под водолазный бот, никуда из бухты не выходил, разве что несколько раз  в летние месяцы на рыбалку с начальством в район бухты Островной. А так обычная рутинная водолазная работа: осмотр подводной части кораблей, чистка кингстонных решёток, размотка винтов. Бывали, правда, и интересные моменты. Один раз мужики с рыболовного сейнера ящик водки в воду уронили. Точнее говоря, они его сами выбросили, когда заносили на корабль, а их старпом увидел. Пришлось ящик выкидывать. Но когда старпом с борта ушел, они обратились за помощью к водолазам их буксира. Достали, конечно.

В другой раз один из береговых специалистов повёз на велосипеде 3 спасательных жилета в ремонт да, как говорится, «не справился с управлением» и оказался вместе со своим двухколёсным другом  в воде. Ладно ещё, что он их на себя одел. «Спец» сам выплыл, а велосипед доставать пришлось - судовое имущество как-никак. Но разве можно сравнить эти незначительные эпизоды с поиском сокровищ…

А вообще, служилось интересно, водолазная станция была укомплектована отличными ребятами- водолазами, все были погодки, правда Алексей и Сергей призвались на полгода позже, но все любили своё дело, любили море и решили после службы с морем и друг другом не расставаться, а, пока молодые да неженатые, затеять что-нибудь интересное.

За три года службы они свободно научились работать с водолазным снаряжением, как  трёхболтовым, так и с лёгководолазным. А за три месяца до конца службы Вадима ему пришло известие о смерти деда. Начальство решило совместить благодарность за хорошую службу с не даденным в свое время отпуском, и просто демобилизовало его раньше.

На похороны деда Вадим опоздал, посидел рядом с могилкой, погладил рукой простой сосновый крест с капельками смолы, попрощался.

Бабушка Татьяна запретила что-либо трогать во дворе после смерти деда. Всё должно было остаться так, как будто дед только что закончил работать. Прислонённая к сараю лопата, которой он окапывал яблони, поленица дров у стены сарая, колун рядом с ней, раскрытая книга на столе в его комнате. Когда бабушки не было дома, Вадим заглянул в неё, чтобы посмотреть, что читал дед перед сном. Это был «Морской волк» Джека Лондона. Дед перечитывал её, возможно, в пятый раз.

Когда по деду были справлены сорок дней, бабушка позвала Вадима в дом, и из под дедовой кровати выдвинула сундучок. Сундучок был деревянным, настоящим морским, не то из красного дерева, не то из тиса, который тоже не боится воды, потемневшим от времени, окованным медными полосами, с настоящим старинным замком. Ключ, впрочем, бабушка достала из кармана подола.

Вадим прежде никогда не видел у деда этого сундучка. Он был настолько необычен, что Вадим даже посмотрел в окно: в наше ли время он живёт, не пятнадцатый ли век за окном?

-На, внучек, не хотела давать, да дед строго-настрого велел: после смерти тебе отдать и на иконе заставил помолиться. Кто же знал, что она так скоро его найдёт, смерть-то. На уж…

Бабушка Таня была сухонькая, юркая, она прождала деда всю жизнь, у них был один ребенок, мама Вадима, дед любил их обоих до конца жизни и немного бабушки побаивался …

Вадим отнёс сундучок в свою комнату, сердце билось точно так же, как тогда, когда он первый раз в жизни нырнул с аквалангом в школе ДОСААФ.…Что там внутри? Что он ожидал увидеть там? Золотые монеты, карты кладов, письмо внуку? Он этого не знал. Он знал только одно - внутри его ждёт Приключение!

Удивительно мягко повернулся ключ в замке - дед всегда отличался аккуратностью, сказывалась морская закалка, откинул засов, и открыл крышку. Она открылась с каким-то особенным скрипом.

Сначала Вадим удивился, почему смазав замок, дед не смазал петли, но, открыв крышку ещё раз понял, что для деда это был не скрип несмазанных петель, а скрип мачт и рангоута его шхуны, когда она шла в крутой бейдевинд под наглухо взятыми в рифы штормовыми парусами где-нибудь под тропиком Рака, или Южным Крестом…

На крышке сундучка была наклеены фотографии: дед в парадной форме морского офицера на фоне минного тральщика или заградителя, фотография команды с надписью: «Китобой «Удачливый», фотография красивой молодой женщины, присмотревшись, Вадим узнал в ней свою бабушку в молодые

годы, и вырезанная из журнала картинка идущего под всеми парусами парусника «Flying Cloud», с поднятыми лунными и небесными стакселями.

В сундуке лежала чистая тельняшка, часы - хронометр в медном корпусе, серебряная боцманская дудка. На дне сундучка лежала переплетенная замасленная тетрадь, лоция Японского моря 1939 года, небольшой шлюпочный компас, транспортир, линейка, старая карта и удивительной работы фарфоровое блюдце. Оно было необыкновенно тонким, лёгким,  почти прозрачным, и если по нему осторожно щёлкнуть ногтем, издавало удивительно мелодичный звук. Откуда оно здесь, в матросском сундучке?

Вадим развернул карту. Она вся была испещрена какими-то значками и линиями.

Сравнивая карту из сундучка деда с современными навигационными картами, которые ему приходилось видеть на службе, Вадим не мог не заметить, что внешний вид и манера нанесения берегов и глубин на современных, знакомых ему картах, сильно отличаются от тех, которые он сейчас видел перед собой. Названия, ориентиры, цифры обозначающие глубины, да и вообще сама карта была необычной. Похоже, что это было не обычная навигационная карта, а карта минно-торпедной службы времён второй мировой войны.

Отложив карту, Вадим открыл дневник.  На пол выпал пожелтевший листок, сложенный пополам. Вадим поднял и развернул его.  Это был список из более чем пятидесяти кораблей исключённых, каждый в своё время, из состава Тихоокеанской эскадры. Зачем он был нужен деду? Память?

На первой странице дневника размашистым дедовым почерком было написано: «Жизнь одна, и надо прожить её так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», а ниже по-английски: «ОNE LIFE - LIVE IT!»

Слова Островского, знакомые со школы, не удивили Вадима, тогда время было такое, а вот то, что дед, похоже, знал английский, было полной неожиданностью…

Тетрадь была толстая, и видимо не являлась ежедневником, так как записи больше походили на заметки о наиболее ярких событиях жизни деда. Некоторые страницы пострадали от морской воды, и прочесть их было почти невозможно.

Были там и небольшие рисунки парусников, островов с пальмами, красавиц, в довольно смелых позах, акул, скатов и осьминогов.  Чувствовалась рука человека, хоть и не профессионально владеющего карандашом, но умеющего ухватить характерные моменты. Один лист из дневника вообще был вырван, впрочем, на следующем листе было нарисована стрелка, направленная в сторону вырванного листа с припиской : «Сунул в бутылку. Ох и шторм был, …твою мать. Всех святых поминали, и тебя, прости Господи, Танюша. Где теперь та бутылка?».

На последней странице этого своеобразного дневника был нарисован корабль на дне моря точь-в-точь такой же, какой был вытатуирован на груди у деда, только у этого было название «Пьяная лошадь 46м».

Про эту татуировку утонувшего корабля с обрывками парусов и снастей, с якорем и цепью на грунте Вадим много раз спрашивал у деда, но тот всё отшучивался: успеешь, мол, ещё внучок узнать, подрасти немного, научись нырять, тогда покажу...

Однажды Вадим напрямую спросил деда:

-«Как же ты мне его покажешь, он же утонул!» 

-«А вот потому-то и покажу, что утонул», загадочно ответил тогда дед и лукаво посмотрел на внука, как бы оценивая, а можно ли рассказывать, не мал ли ещё? И всё- таки, видимо решив, что тот ещё не дорос до тайны, похлопал по плечу, взъерошил его светлые волосы, сказал:

- Расти, внучок, учись, нас ждут великие дела! - и шутя, наполеоновским  движением, заложил руку за отворот рубашки.

Потом Вадим уехал учиться, потом служба, и история с татуировкой стала просто воспоминанием из детства, и, скорее всего, очередной выдумкой деда. И вот опять тот же самый корабль!

Этот рисунок, в отличие от всех предыдущих, был выполнен рукой профессионального художника, со всеми полутенями, возле мачты плавала акула,  на дне лежали раковины, ясно, что это рисовал профессиональный художник и только название шхуны «Пьяная лошадь 46м» выбивалась из общего фона и была явно пририсована позже.

Вадим долго сидел рядом с открытым сундучком деда, разглядывал карту, читал лоцию: … рядом расположен посёлок. Мощёные камнем улицы, фонари уличного освещения, звуковое кино. На северной стороне склона сопки Безымянной находится старое захоронение удэгейцев…. На лоции стоял штамп: «Для служебного пользования. С судна не выносить. «Китобой Удачливый». Читать лоцию было интересно, но рисунок, копия татуировки, не давал Вадиму покоя,… ведь не просто так дед сделал копию рисунка неизвестной шхуны на своём теле! Здесь должна быть какая-то Тайна.

Глава 2

Вадим устроился работать на завод слесарем, за полгода строжайшей экономии накопил денег на лёгководолазное снаряжение, хоть и не новое, но вполне рабочее, и стал ждать, когда придут ребята со службы, все выходные пропадая на море с аквалангом.

Снова и снова вечерами после работы он рассматривал карту, в поисках какого-то особенного значка, сравнивал старую карту деда с современной штурманской картой того же района, которую он достал на портовом КЖ, изучил не то, что каждый сантиметр, а каждые полсантиметра карты, перечитал дневник, просмотрел лоцию, список кораблей, рассматривал с разных сторон рисунок- всё тщётно! Спросил у бабушки, та только махнула рукой, не знаю, мол, не говорил никогда, может выдумал опять…

Это стало каким-то наваждением. Тайна была, он чувствовал это! Чтобы  иметь больше свободного времени Вадим уволился с завода и устроился на спасательную станцию. Однажды, в какой уже раз, разглядывая рисунок он обратил внимание, что шхуна на рисунке была не парусная, а  парусно-моторная, просто труба была так завалена прочими обломками, что её почти не было видно. Вадим взял увеличительное стекло и рассмотрел на трубе не то китайский, не то японский иероглиф, который также как и название шхуны, был, похоже, пририсован позже. Вот она зацепка! Но что бы это могло значить?

Тщательно срисовав его, он на следующий день пошёл в институт иностранных языков. Профессора кафедры восточных языков нашёл сразу, и тот, посмотрев на иероглиф, сказал, что это старый китайский иероглиф означающий «утёс, мыс, возвышенность».

-А название мыса есть?- с надеждой спросил Вадим.

-Нет, только слово «мыс».

Конечно, это было не бог весть что, но совершенно ясно, что тайна в рисунке была – теперь Вадим в этом уже не сомневался. Даже если допустить, что наколка на груди у деда была просто данью бурной молодости, то совершенно ясно, что рисунок в тетради не был переводным эскизом для наколки! Между наколкой и рисунком существовала какая-то связь. Наколка это знак, напоминание о том, что надо что-то сделать,  даже ценой жизни! Но что, и так ли это?

И снова он рассматривал карту и читал лоцию. Всё тщётно. Больше зацепок не было!

Полгода пролетели в поисках решения. Пришли со службы ребята, на дворе был июнь. Встреча прошла

бурно, с воспоминаниями, но через два дня они уже ныряли в море, правда, пока с маской и трубкой. Вода тёплая, Японское море не Охотское.

После того, как отвели душу рассказами и воспоминаниями, расположились погреться на камнях, Алексей спросил:

- Ну, чем будем заниматься? Может быть, цветной металл из-под воды будем доставать? Говорят, что за это хорошо сейчас платят. Есть что-нибудь на примете?

-Подождите, ребята, со своим «цветняком». Тут у меня такая головная боль…,-сказал Вадим и  выложил им всё, чем жил эти 6 месяцев. И про своего деда, и про его сундучок, и про свои поиски.

Ребят идея захватила сразу. Чуть ли не бегом все отправились домой к Вадиму. Рассматривали рисунок, карту, листали лоцию, расспрашивали. Решили - есть тайна, надо искать!

Ещё месяц уже втроём они «кружили» над картой. Специально на прозрачном пластике сделали градуировочную сетку с делениями в полсантиметра, наложили её на карту и занялись детальным поиском.  Только непонятно чего…

Изучали всё, каждую  клеточку моря, берега, банки и навигационные знаки. Но Вадим не зря провёл полгода над этой картой. Зацепиться было не за что. Тайна не давалась. И вот однажды, Алексей устало лёг на кровать, сеёчас они втроём жили в комнате Вадима, и бесцельно глядя в потолок начал размышлять:

-Так, господа бывшие военные водолазы, что мы имеем? Рисунок затопленного корабля с надписью на трубе не то «мыс», не то «холм», который, как мы предполагаем, содержит в себе какую-то информацию; лоцию, которая может быть связана как-то с картой, а может быть, и нет. Есть ещё название «Пьяная лошадь 46м». Скажем название не слишком характерное для судна.

Если шхуна китайская, то почему название написано по-русски, если наша, то почему иероглифы на трубе?  Ещё есть старая карта! Где искать, и что искать? Я думаю, что если тайна есть, а она несомненно есть, то она в карте! Должен быть какой-то знак…  Чувствую, что есть на ней информация! Ну-ка, давайте ещё раз посмотрим… Он взял карту, опять лёг на кровать и стал рассматривать её на свет. И вдруг вскочил.

-Смотрите, вот здесь булавочный укол!

Все подскочили к нему так, словно их всех одновременно ударило током. Неужели! После стольких мучений и бесплодных поисков хоть какая-то надежда! Да, действительно,  возле безымянного мыса был виден сквозной булавочный прокол прямо на цифре 46!

Сорок шесть метров. Глубина. Все изумлённо посмотрели друг на друга. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой! Итак, цифры и буквы «46м» похоже раскрыли свою тайну. Что же это за мыс? Схватив лоцию, Вадим начал лихорадочно её листать.

-Стоп, да тут же листа нет! Здесь должно быть описание мыса! Нет, ребята, я не верю, что это удача, но я очень хочу, чтобы это было так! Завтра в библиотеку!

Ночь прошла беспокойно, никто по-настоящему не спал, все ворочались и лишь к утру забылись коротким сном, а через 3 часа уже были на ногах. К чёрту завтрак!

Библиотека открывалась в 10 утра! Слава Богу, что это был не выходной день.  Этого бы они не пережили! Когда они все втроём ввалились в библиотеку и попросили лоцию Японского моря, женщина-библиотекарь удивлённо посмотрела на них, но искомую книгу через какое-то время принесла, предварительно проверив документы, и попутно записав всех троих в библиотеку.

Номер страницы они помнили прекрасно. Итак, вот она, все трое замерли. На лицевой странице не было ничего что их могло бы заинтересовать, зато на обороте: «Пьющая лошадь - мыс на западном берегу полуострова Мечевидного. В море, на 300 метров от берега уходят скалы, доходящие почти до поверхности воды»….

Итак, не Пьяная, а Пьющая лошадь! Всё встало на свои места: ясно, что на глубине 46 метров в районе мыса Пьющая лошадь лежит китайская или японская шхуна.

Та-а-ак… И что? Утоплена нашими пограничниками, или сама наткнулась на скалы в шторм или в тумане? Чем она выделяется из того списка кораблей, что надо было делать наколку? Стоп, а блюдце?! То самое, о котором они совсем позабыли! Китайский фарфор… почему-то автоматически добавилось: для императорского двора… Хотя откуда императоры в советское-то время? Но сочетание слов не хотело разбиваться на две части. Теперь домой!

Вернулись к дневнику деда Вадима. Решено было аккуратно оторвать страницу с парусником от обложки тетради. Когда это удалось сделать при помощи пара из чайника и бритвенного лезвия, на обратной стороне страницы с трудом разобрали несколько слов: «туман… шторм…. преследовали… особая секретность… спасли двух человек….1937 г.». Остальное было не разобрать.

Дальше всё завертелось с необыкновенной быстротой. Истратили всё, что было, продали, что могли продать, купили недостающее снаряжение, взяли в местном туристическом клубе сломанный компрессор «Старт-2», отремонтировали его, и отправились на встречу с… пока ещё неизвестно чем.

И вот они здесь.  Восточный берег Уссурийского залива  - мыс Пьющая лошадь на западном берегу полуострова Седловидного.

Глава 3

Середина августа. Уже две недели они ныряли, поставив береговой лагерь и две палатки.

Все ночи напролёт компрессор забивает воздухом пять аппаратов. Погода благоприятствовала их предприятию, но никаких результатов ни первые, ни двадцатые погружения не принесли. Большие глубины дают о себе знать, ныряли по очереди, один-два раза в день.

Глубину определяли верёвкой с грузом, и это никого не удовлетворяло. Да и после того, как сразу ничего не нашли всех постоянно сверлила мысль, а есть ли она эта шхуна? Может быть, давным-давно развалилась она от старости и штормов, может быть, её давно уже нашли?  Да и там ли они её, вообще, ищут?

Почему-то верилось, что на первом же погружении они её найдут точно такой же, как на картинке в боцманской тетради…. Конечно же, не получилось…

Неудача первых дней несколько обескуражила их, но духом они не упали. Первая эйфория прошла, пошли рабочие будни. Они её должны найти!!!

Сначала просто плавали с аквалангом без всякой системы. Придерживаясь указанной глубины, зависали на глубине с которой просматривалось дно, и махали ластами, надеясь на удачу.

 Когда этого не произошло, на четвёртый день, занялись более систематическими поисками, и даже разметили подобие полигона. Прошла ещё неделя. Продукты, деньги и оптимизм убывали с каждым днём, они уже не смотрели друг другу в глаза, но никто не хотел признаваться первым, что они проиграли. 

День за днём обследовали они свой полигон. Безрезультатно.

Глава 4

На вечернем совете подсчитали оставшиеся деньги и отправили Сергея за эхолотом. Надо привлекать технику. На металлоискатель денег не хватит, но без эхолота им, похоже, делать вообще нечего со своей верёвкой.

Вечер прошёл как обычно у костра. Разговаривать им не хотелось. Попили чай и разошлись по палаткам. Только звук работающего компрессора нарушал тишину ночи, но это было настолько же привычным, как и писк комаров. Ни на то, ни на другое внимания уже никто не обращал … Вахта у компрессора по очереди: «по два аппарата».

На следующий день решили сделать выходной. Отдых был необходим всем, включая компрессор, да и лагерь надо было привести в порядок. Устроили постирушки, благо ручей протекал рядом, и просушку вещей. К обеду на какой-то быстроходной японской лодке со стопятнадцатисильным мотором вернулся из города счастливый Сергей  с небольшой чёрной пластмассовой коробкой в руках и…. симпатичной светловолосой сероглазой девушкой в джинсах, кроссовках и куртке-ветровке. На недоумённые взгляды остальных членов «экспедиции» он невозмутимо ответил:

-Это американский эхолот «Eagle», правда, гонконгского производства, а это - Наташа. Мы в городе познакомились. Она сейчас на каникулах, к тётке в гости приехала, вот я пригласил её отдохнуть вместе с нами…

Поскольку пауза затягивалась, то он добавил - Она готовить умеет…

-А жить она, где будет?- спросил Алексей, с ударением на слове «где»- В одной палатке мы с Вадимом, в другой - ты с продуктами…

Серёга покраснел и беспомощно посмотрел на девушку:

-Ну, это, я могу и под полиэтиленом…..

-Мальчики, а давайте знакомиться, - сказала девушка приятным звонким голосом, - меня зовут Наташа, а вас как? - обратилась она к Вадиму с Алексеем.

Те несколько официально представились, не зная как им вести себя в этой дурацкой ситуации. Вадим показал Серёге кулак так, чтобы гостья этого не заметила.

-Ну ладно, ребята, до вечера ещё далеко, а сейчас показывайте своё камбузное хозяйство. Я вообще-то не отдыхать сюда приехала, а помогать.

Эти слова, словно елеем пролились на сердца трёх измученных однообразной работой и питанием робинзонов-кладоискателей. Особенно всем понравилось слово «камбуз». Стало ясно, что девушка имеет какое-то отношение к морю, и работы не боится.

Вадим пожал плечами: мне всё равно, Алексей махнул рукой, мол пусть живёт, а там посмотрим, а  Сергей поднял большой палец вверх, хотя и не совсем уверенно.

Пока новый член экспедиции занималась традиционными женскими обязанностями, все остальные решили заняться эхолотом. После некоторых перебранок и высказываний диаметрально противоположных но «единственно верных мнений» было решено закрепить его на корме многострадальной «Омеги-2» доску, а на неё прикрепить эхолот. Но оказалось, что такая конструкция не позволяет эхолоту постоянно находиться в воде. Тогда разобрали всё то, с чем мучались часа три,  и просто привязали эхолот на ручку от лопаты, которой окапывали палатки на случай дождя.

Всё бы ничего, но вот без аккумулятора эхолот оказывается работать не умел. Это было ужасно. Об этом они как-то не подумали. Все начали кричать друг на друга, искать крайних и в конце-концов разругались вдрызг. Впрочем, присутствие постороннего человека, да ещё противоположного пола, не дало вылиться ссоре дальше словесной перепалки.

Ближе к вечеру на своей «балалайке» приехал дед Щукарь, который привозил раз в три-четыре дня  хлеб и по две 20-ти литровых канистры бензина с маслом для компрессора. Привёз он свой «минимальный набор» и в этот раз, обрадовав, что бензин для нас подорожал. На 50 копеек. И хлеб, тоже.

Поинтересовавшись у ирода не сменился ли случайно министр энергетики и хлебной промышленности, и получив отрицательный ответ, мы стали умолять его привезти нам завтра какой-нибудь небольшой аккумулятор.

-А для чего он вам? -поинтересовался Щукарь, переводя взгляд с компрессора на резиновую лодку и обратно. Пришлось с ходу придумывать, что батареи в фонарях сели, а вечером почитать хочется. Дед недоумённо хмыкнул и сказал, что трактор у его свояка на ремонте, так что он поговорит с родственником. Если тот не откажет, то завтра привезёт.  Правда «за так» свояк аккумулятор не даст, а за литр, отчего же…

На том и порешили, и, со спокойной совестью, помирившись, и поужинав приготовленной Наташей жареной картошкой, пошли спать. Компрессор заводить не стали, - аппараты были забиты ещё со вчерашнего дня.

Спали втроём в одной палатке, единодушно отдав Наташе палатку с продуктами посчитав, что одну ночь помучиться можно. А наутро она сама домой попросится…

 Утром проснулись недовольные, отлежав бока, так как поворачиваться с одного бока на другой приходилось по команде. Но когда вылезли из палатки и увидели, что их новый кок готовит на костре в сковородке БЛИНЫ, сразу же оттаяли душой. Все наперегонки понеслись умываться к ручью, чего последних две недели не замечалось. А чего умываться-то если в воду лезть? Причём прихватили с собой зубные щётки!

Глава 5

Аккумулятор дед Щукарь привёз с утра, взял деньги на две бутылки, покряхтел, что не взял с собой сдачи, и благополучно отбыл обратно. Аккумулятор был… танковый!

Все молчали, глядя то на этого монстра, то на быстро удаляющуюся лодку.

-Ну, старый козёл, - первым очнулся Серёга, - если он ещё и не рабочий, то я его ему к ногам привяжу….

- Я убью тебя, лодочник, - произнёс хриплым голосом Вадим известные слова из песни, довольно точно скопировав господина Лебединского…

Закрепили экран дисплея на  лопате сверху, излучатель снизу, скинули лодку, вдвоём погрузили в неё аккумулятор, подсоединили провода, опустили излучатель в воду и нажали кнопку…

Эхолот запищал и начал рисовать линию.. Работает!

-Ну слава Богу, грех на душу не придётся брать, - шутливо перекрестился Серёга.

Теперь надо было закрепить эту конструкцию на лодке более надёжно. Через два часа получили более-менее приемлемую конструкцию.

Глава 6

Вадим грёб, Алексей плыл рядом без аппарата, ожидая команды на погружение и вглядывался в лицо Вадима точно также, как тот вглядывался в дисплёй американского «Орла» с птицефермы Гонконга, иногда заплывая вперёд, стараясь лично убедиться, что Вадим точно ничего не пропустит.

Вдруг Вадим резко остановился загребнув вёслами назад и почему-то прошептал, словно боясь спугнуть:

-Есть..

-Что, что есть? - также шёпотом спросил Алексей, налетев на лодку, и глотнув от неожиданности добрую порцию воды, закашлялся.

-А я откуда знаю, - огрызнулся Вадим, - что-то большое, может скала…

-А глубина? - всё также шёпотом спросил Алексей.

-Тридцать пять метров показывает, а только что сорок шесть было…

-Это она, точно она - закричал Алексей, чуть ли не по пояс выскочив из воды, бросай якорь!

Вадим оглянулся, якорь всегда был в лодке. Всегда, всё это время, пока они надеялись зацепить шхуну когда таскали его за кормой, когда ныряли с аквалангами, чтобы сразу заякориться над своей находкой…. Но сегодня, увлекшись установкой эхолота, они его оставили на берегу!

Алексей,  выругавшись и крикнув:-Стой на месте!-  поплыл к берегу.

Вернулся он минут через двадцать с небольшим якорем-кошкой, длиннющей в шестьдесят метров верёвкой набранной «обезьяньей цепочкой», чтобы меньше путалась, и с ярко-оранжевым пластмассовым буём на другом конце.

-На месте? - запыхавшись спросил он? Видишь её? – спросил он так, словно уже точно было известно, что это ИХ шхуна…

Вадим кивнул головой, не сводя глаз с дисплея.

Якорь пошёл вниз, и буй закачался на поверхности.

Надев аппарат в воде, Алексей перекрестился, хотя особой набожности у него раньше не замечалось. Правду говорят, что рыбаки, охотники и искатели приключений готовы верить в кого угодно. Правой рукой крестятся, а в левой талисман сжимают. Так, на всякий случай. Кто-нибудь да поможет…

Глава 6

Вода сомкнулась за кончиками ласт Алексея, и по воде побежали круги - море сегодня было удивительно спокойным. Почему-то пришла в голову мысль приписываемая, кажется, Козьме Пруткову: «Отчего если кирпич квадратный в воду бросить – круги по воде всё равно круглые пойдут?»

Потянулись томительные минуты ожидания. Вот бы я под воду пошёл, - подумал Вадим и вдруг увидел, как из воды чуть ли не по пояс вылетел Алексей. Сорвав маску, он заорал:

- ОНА!!!!!!

Потом были обнимания, сначала в лодке, затем на берегу, куча сбивчивых вопросов и таких же  ответов:

-Ну что там, что нашёл, в каком состоянии? - забрасывали его вопросами Сергей и Вадим.

Алексей отмахивался: - Не могу пока ничего толком сказать, почти на ровном киле стоит, вроде РСа, чуть меньше, пожалуй, мачты целые, оброс весь, не видел больше ничего. Вода на глубине прохладная, чистая, но темновато. Плечо что-то побаливает. Уж не закессонил ли…

Все нырять хотели прямо сейчас.  И тут раздался голос Наташи:

-Ребята, а чего вы ищите-то? 

Алексей с Вадимом обалденно уставились сначала на неё, затем с подозрительностью на Сергея.

-Так ты не сказал ей ничего? - спросил Алексей.

-Нет, конечно, чего говорить-то было. Может быть ещё и не нашли бы ничего…- с достоинством и чувством гордости к своей предусмотрительности, ответил Сергей.

И тут всех словно прорвало. Как это не нашли бы?! Все стали наперебой рассказывать Наташе, как всё это начиналось, как они искали решение, и зачем они оказались здесь, вспоминая кучу ничего не значащих подробностей….

После того, как первые страсти улеглись, было решено, что посмотреть шхуну Вадим с Сергеем пойдут после обеда, а работы по поиску груза начнут уже завтра.

Обедали впопыхах. Хотя приготовленный Наташей борщ был великолепен, всем не терпелось пойти посмотреть на их шхуну лично. Даже Наташа заразилась нашим весельем, и робко спросила:

-         А мне можно будет посмотреть?

-         Все переглянулись.

-         Да нет, глубоко очень, если бы метров пятнадцать хотя бы…, -сказал Вадим.

-         Да хоть одним глазиком, я же никогда корабль с сокровищами не видела.

-         Да мы, честно говоря, и сами его первый раз видим. Да и неизвестно ещё, есть ли там сокровища.

-         Ну ребята…., -  совсем по детски, заканючила Наташа.

-         Ладно, обещать ничего не будем, но если будет возможность - покажем. Договорились? - он оглядел ребят.

Все кивнули головой, хотя, честно говоря, никто не представлял себе, как это будет осуществлено.

Даже для них, бывших военных водолазов, глубина в 46 метров являлась серьёзным испытанием, а для девушки, да ещё в первый раз это совершенно нереально, но уж очень хорошее настроение было у всех в тот момент.

Глава 7

Первым после обеда под воду пошёл Вадим. Пошел по якорному концу, прихватив с собой ещё один буй, чтобы закрепить его понадёжнее. Никто не хотел терять находку, доставшуюся им с таким трудом.

Сигнальный конец быстро разматывался с катушки, буй подрагивал, словно в нетерпении.

Погружение проходило, как обычно, сколько таких погружений он уже сделал в своей жизни, но всё-таки ожидаемая встреча с кораблём его волновала. Даже боялся, а вдруг якорь снесло, он ведь всего-то 3-4 килограмма весит, вдруг там течение? Опускался вниз быстро, продувая уши «на ходу», надо было экономить воздух.  Метрах на 20 внизу стали различаться  контуры их шхуны. Ещё пять метров и, словно проявляясь на фотографии показались сильно обросшие, как и говорил Алексей, мачты. Привязав к верхушке одной из них сигнальный конец и проверив надёжность крепления, Вадим взглянул на манометр и продолжил спуск.

Из сумерек глубины показалась тёмная масса сначала надстройки, а потом и всего корпуса шхуны, обросшую за долгие годы проведённые под водой всем набором морской живности Японского моря. Сердце готово было выскочить из груди. Вот оно, исполнение всех детских мечтаний и снов!

 Да, это была она, та самая шхуна.

Конечно сильно отличавшаяся от рисунка, но всё-таки вполне угадываемая: «Пьяная лошадь 46м».

Это стоило всех тех мучений, которые они провели в поисках разгадки листа из дневника деда, карты и лоции. Они были счастливейшими из людей.

Вадим опустился до самого дна. Оно было песчаным. Шхуна стояла с небольшим креном на правый борт и в этом борту зияла приличных размеров дыра! Солнечный свет не проникал на такую глубину, всё было залито синим до фиолетового светом моря. В голове появился шум, сказывался азотный наркоз, хотелось остаться здесь ещё, но стрелка манометра высокого давления уже была на 50 атм.

Воздух убывал с катастрофической быстротой с прямо таки физически ощущаемым потоком наполняя и покидая его лёгкие.

Пора было выходить. Уже собираясь подниматься, Вадим в тени борта увидел что-то белеющее матовым светом. Ещё раз посмотрев на манометр, Вадим заплыл под борт шхуны ухватил этот осколок и начал всплывать.

Очень медленно светлела вода, путь наверх к теплу, свету и друзьям был так долог, целых 45 метров, это, приблизительно,  пятнадцатиэтажный дом.

Вот поплыли в обратном порядке корпус, надстройка, мачты шхуны, наверху мачты с закреплённым буём Вадим остановился, проверил ещё раз его крепление и стал подниматься дальше. Воздуха оставалось 20 атмосфер, если не врал манометр.

Достигнув 5 метровой глубины, Вадим зацепился за сигнальный конец и обмотав ногу вокруг него, стал рассматривать свою находку.

Это был фарфоровый черепок от какой-то чашки. На нём были иероглифы!Теперь не оставалось ни малейшего сомнения, это та самая шхуна, которую они искали. Нетерпелось сообщить это ребятам наверху.

Взглянув на манометр он увидел что воздуха полностью пройти декомпрессию ему не хватит, но решил сидеть до конца. В конце концов, подумал он, 5 метров не такая уж и большая глубина, на 15 метров я свободно ныряю с маской и трубкой.

Взявшись за сигнальный конец рукой, он высвободил ногу и проверил, не зацепится ли чем- либо при всплытии. Чисто.

Сбалансированная система, как известно, выдаёт воздух без сопротивления дыханию до последнего вдоха. Ещё на курсах инструктор предупреждал:

 - Когда у вас в баллоне воздуха останется на один вдох, он будет вам выдавать его с той же лёгкостью, как будто у вас его полный баллон!

Воздух кончился, как и «обещал» инструктор сразу, ударом и на половине вдоха. Это, хотя и ожидалось, было неприятно. Отпустившись от сигнально конца, Вадим полетел вверх, не забывая выдыхать. Но оказалось, что пять метров в снаряжении даются тяжелее, чем десять без него! Хорошо, хоть было видно поверхность воды - это придавало уверенности.

Едва не «вписавшись» в дно лодки головой, Вадим вылетел на поверхность.

-Ну что, нашёл? - кинулись к нему с вопросом остававшиеся в лодке.

-Нашёл-нашёл, тяжело дыша, отозвался Вадим, стараясь отдышаться лёжа на спине, - куда она денется. -Вот, что нашёл, - и он протянул ребятам кусок фарфора. При солнечном свете тот блестел для ребят, также, как для искателей сокровищ - золото испанских галеонов.

Следующим под воду пошёл Сергей. Через 20 минут он вышел и тоже достал фарфоровый черепок. Это была почти целая «пиала».Причём сначала появилась рука Сергея, держащая её, и только потом он сам.

На всех накатила какая-то эйфория. Радости не было предела! Но на сегодня всё! Азота в крови под завязку, пора на берег.

Это было здорово, Удача наконец-то им улыбнулась! Если бы они в том момент могли знать, чем придётся им заплатить за эту «удачу», то свернули бы лагерь прямо сейчас. Но, как известно: «Нам не дано предугадать»….а море не так просто расстаётся со своей добычей.

Глава 8

Вечером устроили праздничный ужин, достали специально прихваченную для этого дня бутылку вина, и, перебивая друг – друга, рассказывали, кто что видел, вспоминали, как всё это начиналось… И вдруг, как ушат холодной воды на их разгорячённые головы, Наташа спросила:

-Ребята, а чья она?

-Да вроде бы китайская, ну может быть японская, улыбаясь недогадливости девушки, сказал Сергей.

-Нет. Это понятно, БЫЛА японская, - сказала Наташа, - а СЕЙЧАС она чья?

-Наша, конечно, столь же уверенно произнёс Сергей, уже с некоторой досадой, - мы же её нашли.

-Вы уверены? Я учусь на четвёртом курсе юридического института, немного понимаю в этом, и так не думаю. В настоящее время в российском законодательстве существуют два определения: клад и находка.

- И в чём разница? - недоумённо спросил Сергей -то находка и это находка…

-         Разница есть, ответила Наташа, припоминая формулировку. Затем, тряхнув волосами, уверенно начала говорить, словно читая по учебнику. Сразу было видно, что память у неё прекрасная.

-         «Находкой считается вещь потерянная, выбывшая из владения собственника помимо его воли».

Находку вы обязаны вернуть либо владельцу, либо кому-то из известных вам лиц, имеющих право получить её, так как находка, в отличие от клада не является бесхозной вещью, - пояснила она внимательно слушающим её ребятам.

-А если я нашёл, например, кошелёк с деньгами, так что же я должен бегать и искать его владельца?-запальчиво спросил Вадим.

-По закону, да,- твёрдо ответила Наташа.

Все с неодобрением посмотрели на неё, как будто это она придумала этот закон. Наташа поняла их взгляды.

-Ребята, я не собираюсь оспаривать вашу находку, я просто говорю, что по этому поводу требует закон. А отдавать или нет кошелёк его владельцу - это ваше личное дело. Мало ли у нас нарушается и более серьёзных законов…

- А клад?- несколько резче, чем, наверное, следовало бы, спросил Сергей.

-«Кладом считаются зарытые в земле или скрытые другим способом деньги или ценные предметы, собственник которых не установлен или в силу закона утратил на них право»,- продолжила девушка.

До революции всё было проще - нашёл клад на своей земле - он твой, на государственной - государства. При СССР 25% от оценочной стоимости получали вы, 75% соответственно, государство.

В настоящее же время согласно 233 статье гражданского кодекса Российской Федерации клад поступает в собственность лица, которому принадлежит земельный участок или строение где был спрятан клад и лица, который его нашёл в равных долях,  если они не договорятся между собой о другом распределении. Однако если поиски проводились без согласия собственника имущества, где был сокрыт клад, то клад признаётся его собственностью. Если же найденное представляет культурную, историческую или другую ценность, то они полностью передаются государству, а лица, которые их нашли, и собственник участка получают 50% оценочной стоимости.  Вознаграждение за передачу клада государству не облагаются налогом. Но если клад поступает в собственность лица его обнаружившего, то вы обязаны положить в казну 13% от стоимости клада... Так что, под какое определение повернут вашу находку, я предположить не могу. Возможно, это находка, поскольку хозяин, как бы известен, возможно, мы находимся на чьей-то территории или рыболовном участке…

-         А если никому не говорить, что мы нашли фарфор? -  быстро спросил Алексей.

-         Ну а если вы надумаете всё это сокрыть… Хотя на самом деле, я думаю, вам даже вывезти его незаметно не удастся, если этого добра, как вы говорите,  там полный трюм.

В прежнем уголовном кодексе РСФСР была такая 97 статья, в которой говорилось, что «присвоение найденного или случайно оказавшегося у вас имущества, заведомо принадлежащего государству или общественной организации, наказывается штрафом до четырёх минимальных окладов труда, применение мер общественного воздействия, либо исправительными работами на срок до одного года».

Нынешний УК предусматривает ответственность лишь за уничтожение или порчу объектов, взятых под охрану государства, что наказывается штрафом от двухсот до пятисот МРОТ. Ещё действует федеральный закон о вывозе и ввозе культурных ценностей. Кажется, пятьдесят шестая статья.

-         И что по этой статье нам светит, - уныло спросил Алексей.

-         Ну это если вы заграницу надумаете свои сокровища продавать. Статья 188 о контрабанде. Лишение свободы от трёх до семи лет с конфискацией или без неё…

Сказать, что все приуныли, значит не сказать ничего. Они были просто раздавлены. Впервые они задумались, что найти шхуну это даже не половина дела.

-К тому же в законе не оговорено, куда собственно нужно нести найденное вами сокровище, - продолжала «добивать» их Наташа,- в отделении милиции его могут принять. Описать. Составить протокол, но вот возьмут или нет - это их личное дело. Где его хранить? В музее? Но далеко не все музеи имеют соответствующие хранилища. Вот и получается, что вы, получив от милиции справку, будете сами охранять своё сокровище и иметь сопутствующие этому «головняки». Помните фильм «Клад»? Там ещё Караченцев играл.

Все неопределённо пожали плечами

-Так вот там тоже ребята нашли клад – горшок с монетами, так с ним намаялись так, что в конце концов просто отказались от него.

-         Ну что-то же есть хорошего в законодательстве для таких как мы? - с надеждой умоляющим голосом

спросил Сергей.

Наташа задумалась.

-         Уголовная ответственность вам не грозит, если вы не будете ничего ломать и уничтожать. Если никто не узнает о том, что вы нашли, то не возникнет и необходимости признавать ваши ценности кладом или находкой и, следовательно, отдавать государству всё или делиться с ним же вам  не придётся.

Все смотрели на импровизированного юрисконсультанта, как на верховного судью, решающего в эту минуту их судьбу.

-Молчание-золото. Помните поговорку: «То, что знает один - знает один, то, что знают двое - знают все». А вас трое, да ещё я…. Вы можете хранить свои сокровища в сундучке и никому не показывать или попытаться продать за границу. Немцы, американцы, японцы, швейцарцы, австралийцы с удовольствием и за большие деньги купят у вас антиквариат.

Да и китайцы, если это китайский фарфор, с удовольствием приобретут у вас кусочек своей истории… Но это ещё надо найти покупателей, не продешевить, помочь оформить документы, чтобы не отдавать за бесценок… А культурные ценности, вывозимые из страны подлежат экспертизе. В общем, вывезти действительно ценную вещь из страны очень сложно. Оставите себе, не будете никому рассказывать - какое-то время удержите свои сокровища у себя, захотите вывезти - нанимайте хорошего адвоката, который за свою работу захочет очень хорошие деньги.

А хорошие адвокаты к тому же, очень часто связаны, ну скажем, с не совсем порядочными, и отнюдь не рядовыми людьми.

Все молчали, глядя на пламя костра. Тайна перестала существовать, это было обидно, в команде появилась некоторая отчуждённость и холодок. Они не смотрели друг на друга, но каждый думал о том, что именно кто-то другой может кому-то рассказать о находке, о том, как они будут делить найденное, реализовывать… и все понимали, что им не удастся это сохранить в тайне.

Это была ИХ шхуна, они её нашли, и не хотели отдавать, но как это сделать не знал никто из них. Как доставать с неё груз, не по чашке же? Ящиками? Но тогда чем? «Парашюты» шить? А где воздух для них брать? А с их возможностями, компрессором «Старт» и резиновой лодкой осуществить это совершенно невозможно.

Надо нанимать МРС, РС или ВРД, команду, может быть, работать на найтроксе, или организовывать трёхболтовую водолазную станцию с барокамерой.  Значит о находке или о кладе, чёрт бы его побрал, узнает очень много народа и придётся или платить или делиться или….расстаться совсем.

Прежде всего, похоже, надо было бы решить правовую сторону вопроса. Где и как «застолбить » свою находку они не имели не малейшего понятия. Похоже, что деньги здесь на дне лежат немалые. Но немалые деньги потребуются и для того, чтобы достать эти деньги. А ещё есть криминальная сторона. Наверняка этим заинтересуются «уважаемые люди». Вопросы, вопросы, вопросы… на которые не было ответов.

С неприязнью смотрели они на Наташу, - эта разболтает точно. Но ведь никто не знает, что она здесь, только лодочник, который привёз их с Сергеем из города. Да, кстати, лодочник тоже знает об их лагере, и может кому-то рассказать… Правда, он был здесь только один раз и ничего не знает об их предприятии, но всё же… Итак, из посторонних только лодочник и эта девица….

Стоп! Хватит, это уже уголовщина…. Они гнали эти мысли от себя, никто не произносил их вслух. Но они всё равно лезли в голову.

Все помнили слова сказанные Наташей: «тайна известная одному - известна одному, тайна известная двоим, известна всем», а их было четверо. Пока четверо… Так ничего и не придумав, решили что утро вечера мудренее.

Глава 9

Всю ночь стучал компрессор, завтра должен был быть тяжёлый день.

Спали плохо, всю ночь ворочались, и проснулись рано, злые, не выспавшиеся и по-прежнему старались не смотреть друг на друга.

Моросил дождь, впервые за всё время их экспедиции. Вообще-то небо хмурилось ещё с вечера, но вчера на это никто не обратил внимания, и вещи убирать не стали. Все бросились их собирать, но собрав растерялись, а дальше-то что с ними делать? В палатки тащить не хотелось, ладно, свалили в кучу до окончания дождя накрыв полиэтиленом.

Мелкий ситничек, поливавший лагерь, как будто заранее оплакивая кого-то, шёл целый день, делать ничего не хотелось, и все проспали до вечера не разводя костёр, питаясь всухомятку. К вечеру дождь успокоился, и даже выглянуло солнце, впрочем, чтобы тут же спрятаться за горизонт.

С трудом они развели костёр из мокрых дров, согрели чай, пожевали вчерашние макароны и опять завалились спать. Разговор не клеился.

Глава 10

На следующий день с  утра ещё немного погоняло тучи, но к обеду выглянуло солнце и стало повеселее. Развесив вещи все собрались возле костра.

Пока не были решены мучившие всех вопросы под воду лезть никто не хотел. Недомолвки мучили всех, но никто не хотел в этом признаваться.

В конце концов, первым тягостное молчание нарушил Вадим:

-Ладно. Давайте поставим все точки на свои места. Наташа сказала верно. Никто из нас не знает правового статуса того, чем мы тут занимаемся. Нырять для души это одно, а доставать со дна то, что, видимо, принадлежит государству - это другое. Долго утаить нам нашу находку не удастся. Поэтому я предлагаю всем нам сначала определиться: есть ли что-то на этой шхуне действительно ценное, и после этого решать всё вопросы с законностью наших действий. Может быть, придётся организовывать какую-то фирму или предприятие. Другого выхода я не вижу. Тогда и рассмотрим наши права, обязанности и вознаграждение каждого из нас.

Все заулыбались. Это было уже что-то, молчание было нарушено, холодок отчуждения преодолён, и им снова показалось, что всё у них получится. Сидели долго, решали, как будут работать, что и где искать в первую очередь, режим работы и отдыха.

Решено было ходить по одному, внутрь далеко не лазить, бездекомпрессионных пределов не нарушать. Ясно, что если на шхуне что-то есть, то оно находится в трюме. Ну ещё капитанский сейф бы посмотреть.

В обед приехал изрядно навеселе «дед Щукарь», привёз продукты и бензин и долго рассказывал, как он не даёт спуска бабке, как к нему, ветерану войны, морскому волку, несправедливо отнеслись, назначив столь мизерную пенсию, и что свояк спрашивал про аккумулятор….

 Его еле-еле выпроводили, отдав аккумулятор обратно, предварительно показав на эхолоте, что тот работает. На аккумулятор дед внимания не обратил, ну работает, так работает. А вот эхолотом заинтересовался, как бы между делом спросив: «А вам он зачем, может ищете чего?», при этом внимательно осмотрев лагерь. Деду сказали, что просто взяли его в магазине попробовать, и скоро отдадут обратно, затем дали на бутылку и отправили от греха подальше.

Закралась мысль: «А, ведь, возможно, дед Вадима не единственный, кто знал о месте гибели шхуны и о грузе на её борту»…но её отогнали от себя. Хватало проблем и без этой мысли.

После обеда первым под воду пошёл Алексей - решили не нарушать установившейся очереди погружений.

Магия и очарование судна, нашедшего свой последний причал, захватила его. Такими мелочными казались здесь на глубине все их подозрения друг к другу. В море же ты всегда один.

До глубины 5 метров вода после дождя была довольно мутная, но глубже прозрачность была до десяти метров, что совсем неплохо для начала сентября в Японском море.

На глубине преобладали тёмно синие и коричневые тона, несмотря на то, что солнце стояло почти в зените. Он посмотрел на свои ласты. На суше они были красными, здесь стали фиолетовыми.

Алексей включил фонарь - цвета сразу стали яркими, почти как на поверхности. Пятно света от мощной галогеновой лампы выхватывало из синевы воды асцидий, водоросли и друзы мидий, которыми был облеплены мачты шхуны. Это было волнующее зрелище.

Ладно, разглядывать  особенно некогда, уровень азота в крови растёт быстро. Судёнышко было небольшое, при первом погружении оно показалось ему гораздо больше.

Подплыв к ходовой рубке и обогнув стороной какие-то перепутанные обросшие троса и верёвки он  завис над крыльями мостика. Взялся за поручни, странно, что они не обрушились при первом прикосновении, хотя, похоже, держались на сросшихся  между собой мидиях больше, чем на самом металле.

Падать на самое дно в пролом не хотелось. Что там делать, если они не смогут достать этот чёртов фарфор!

Захотелось заплыть, на ходовой мостик и в каюту капитана. Там-то наверняка есть что-то интересное. Небольшое и ценное. То, что они могут забрать себе «безболезненно».

Он попробовал потянуть на себя дверь рубки – сильно обросшая ручка осталась в руках вырванная из деревянной двери. Так, ясно. Опустившись на палубу, он взял какую-то железку и вернулся к двери. Достаточно было одного не слишком сильного удара, как дверь подалась вперёд- шурупы держащие петли двери, давно сгнили. Бросив железку, Вадим ухватился за дверь и потянул на себя. Она плавно отошла от проёма, и приподняв её вверх он сначала поставил её на крыло ходового мостика, а затем чуть подвсплыл и сбросил вниз. Совершая плавный пирует дверь спланировала вниз на дно. Перед глазами Вадима открылся дверной проём.

Очень хотелось заплыть внутрь, но они договорились по-возможности не нарушать декомпрессионные пределы, работая по таблицам. Ещё раз взглянув в проём, он взглянул на часы. Время безопасного нахождения на этой глубине для него кончалось. Прихватив ручку от двери, Алексей стал подниматься наверх.

Представив отчёт о проделанной работе, он показал добычу - медную ручку от двери.

- Похоже, что на этом моя добыча на сегодня этим и ограничится, - улыбнулся он.

Следующим пошёл Вадим.  Добравшись до рубки, он заплыл внутрь.

-Да, тесновато, вряд ли удастся добраться до каюты капитана, как мы планировали. Там и без аппарата-то не больно развернёшься, - подумал он.

Началась подниматься муть, и Вадим поспешил выйти наружу, прихватив с палубы ходовой рубки какой-то полукруглый предмет, золотом блеснувший в луче его фонаря.  Выйдя на поверхность он увидел,  что предмет, который он прихватил с судна был медной штурманский транспортир. Немного, честно говоря.

Сергей вышел тоже весьма обескураженным:

- Ну хоть бы метров 30, а то ведь 46! Ни барокамеры, ни навыков работы по подъёму предметов с такой глубины, ладно ещё азотный наркоз ни на кого не действует. Так, голова только шумит…после 40 метров.

Итак, стало ясно, что при бездекомпрессионных спусках они многого не добьются.

-Надо вешать аппараты для раскессонивания - выдвинул идею Сергей. Похоже, что мы взялись за дело, которое не сможем довести до конца. О каюте капитана и сейфе в ней, видимо, придётся забыть - не взрывать же нам корабль!

Полистали свои справочники. Сверились с таблицами.Только сейчас до них стало доходить, что они затеяли, но отказываться от находки никто не хотел.

В следующий приезд деду заказали автомобильную камеру. Дед опять поинтересовался, для чего она им понадобилась. Похоже, что его всё больше и больше интересовала деятельность ребят, и интерес этот был совсем не праздный. Камеру он на следующий день привёз и остался посмотреть, что они с ней собираются делать. Однако никто ничего при Щукаре делать не стал, и он, потолкавшись ещё немного, убрался восвоясии, впрочем задержав взгляд на их буе, который был закреплён на шхуне.

Его любопытство и подозрительность начинали вызывать у них тревогу и раздражение, но ничего поделать было нельзя, дед был их единственной связующей нитью с «цивилизацией».

Камеру надули и отбуксировали к якорю. Затем прикрепили к ней две верёвки: одну 10-ти метровую с карабином для запасного аппарата, другую в центре для крепления на шхуне. После этого прикрепили  камеру над шхуной, сняв ненужный теперь буй. Решено было, что каждый, кто уходит вниз, - крепит дополнительный аппарат для себя на карабин. Один аппарат теперь был запасной.

Глава 11

В этот день они решили сделать перерыв. Несмотря на все их предосторожности, чувствовалось, что азота в их организмах «выше крыши». Даже самая простая физическая нагрузка им сейчас давалась с трудом. Надо было отдохнуть.

А между тем в их дружное мужское братство, похоже, стала вкрадываться «измена». Вадим с Алексеем уже обратили внимание, что лучшие кусочки почему-то всегда доставались Сергею. Сначала над этим подшучивали, а потом стали замечать, что и как-то уж особенно ласково Наташа разговаривает именно с ним.

-Так, влюбилась, - решили они.

Надо сказать, что если бы они не были так заняты своей шхуной, то они давно бы заметили, что и Сергей не так уже сильно рвётся под воду, как в начале экспедиции.

-Ну ладно, - решили они вдвоём, - пусть их…,  а если будет сильно мешать работе, то попросим её отсюда… 

Хотя оба понимали, что никто никого никуда «не попросит» - присутствие девушки сглаживало возникавшие иногда между ними конфликты, да и привыкли они к ней и к её вкусным завтракам обедам и ужинам. Но видимость «мужского братства» сохранять надо.

Переделав необходимые по лагерю дела, встретив и выпроводив не в меру любопытного деда Щукаря, который что-то уж зачастил к ним, пообедали, составили план работ на завтра, и вечером попив чаю, завалились спать вдвоём. Сергей с Наташей ещё долго сидели у костра. Впрочем, проснулись они тоже вдвоём, так как Сергей эту ночь провёл в её палатке.

Утром они сделали вид, что ничего особенного не произошло, и поэтому некоторое смущение «молодожёны» преодолели быстро. А обед в этот день был особенно вкусным.

И в тот же день они достали свой первый настоящий фарфор. Не какие-то обломки, которых уже набралось достаточное количество, а изумительной красоты чаша с драконами на внутренней стороне.

Спуск был коротким, первым под воду пошёл  как всегда Алексей. Опустившись до дна, он заплыл в разлом в борту шхуны. Посветив фонарём, увидел покрытые значительным слоем осадка абсолютно одинаковые, насколько он мог заметить на первый взгляд ящики. Все они были. Подплыв к одному из них Алексей ухватился за край доски и потянул её вверх. Гвозди, держащие крышку, давно сгнили, и доска подалась под рукой. Сердце забилось учащённее, но усилием воли он успокоил дыхание.

Голова шумела, сказывалась глубина и азотный наркоз. Инструмента никакого с собой не было, поэтому пришлось работать руками.

Ещё она доска отошла также легко, но последняя не давалась. Внутри ящика что-то матово белело. Посмотрев на манометр и часы, он увидел, что времени на пребывание возле шхуны у него не более 30 секунд. Можно было, конечно, посидеть дольше, но потом висеть на верёвке под лодкой с находкой совсем не хотелось….

Сунув руку внутрь, он аккуратно достал чашу. Она была большая и красивпая, но больше в ящике ничего не было. Сначала он разочаровался, что чаша была всего одна, затем удивился тому, что он ещё может чему-то удивляться, затем пришла мысль, что ещё немного и удивляться уже будет некому.

Аккуратно прижав чашу к себе, он начал подъём. Где-то на глубине кончиков мачт голова его просветлела, и он понял, почему чаша была одна. Солома, в которую упаковывали фарфор, давно сгнила от времени, и в каждом ящике, возможно, хранился только один предмет. И это совершенно ясно - кто же возит фарфор стопками?

Наверху они рассмотрели находку более детально. Тонкий, почти прозрачный, издающий при щелчке по нему точно такой же мелодичный звук, как чашка из боцманского сундучка деда Вадима, она, действительно, была достойна императорского двора.

Следующим под воду пошёл Вадим.  Находки, посыпались на них, как из рога изобилия. Теперь каждый спуск приносил им что-то новое. Спуски были короткие, их делали по два в день один до обеда, один после, и это было похоже на ныряние за жемчугом, только с аппаратом. Нырнул, достал предмет и выходи на берег, отдыхай.

Каждый новый предмет вызывал массу восторгов, и ни один из них не повторял другой. Они могли собрать уже полные чайные сервизы, но назначение некоторых предметов им было совершенно непонятно. Они могли служить для чего угодно. И только специалист-востоковед мог объяснить их назначение. К нему, по возвращению, и решили обратиться.

В одном ящике был целый чайный сервиз на 12  персон! Но это было единственным счастливым исключением. Все остальные предметы также были упакованы по одному, как и их первая находка.

По вечерам они разглядывали свои находки и фантазировали, что же случилось со шхуной.

Ясно, что она не наткнулась на мину, не была торпедирована и не взорвалась. Значит она, скорее всего, скрываясь в тумане, или уходя он сторожевого катера, налетела на скалы, и, получив пробоину, затонула. Но вот почему она скрывалась? Ну фарфор, ну для императора, ну и что? Это была загадка.

Сначала они боялись наткнуться на останки моряков, но морские животные давно уже должны были уничтожить всю органику.

У них уже подобралась небольшая коллекция. Ясно, что всего груза со шхуны они снять не смогут, оставлять его на дне было выше их сил, продавать такую красоту никто не хотел, да и цен они не знали, оставлять же себе и потом показывать друзьям, было слишком прозаично… Никто пока не знал, что они будут делать со своей находкой. Вопрос о законности их действий больше не поднимался, пока они просто работали. Один раз они позволили себе «поюродствовать» и попили-таки чаю из императорских чашек, но заваривали чай в обычном котелке, не рискнув для этого использовать императорский заварник.

Наступила середина сентября, на погоде это никак не отразилось, но кончались деньги, взять их было неоткуда, Наташе надо было возвращаться на учёбу.

В общем, что-то надо было предпринимать, да и назойливость деда Щукаря, который стал приезжать чуть ли не каждый день, вызывала всё больше беспокойства.

Решено было ещё день отработать и потом собирать настоящий совет, для принятия окончательного решения о дальнейших действиях.

Но лучше бы этого дня не было. И лучше бы не было этого приключения, потому что приключения хороши лишь тогда. когда они заканчиваются хорошо. А это приключение так не закончилось.

Глава 12

Он давно наблюдал за ними. Он наблюдал за ними с самого начала, с самого первого их спуска. Это была ЕГО шхуна, и Он был единственным, кто имел право жить здесь.

Он очень давно искал для себя подходящий дом, а при его размерах это было сделать нелегко. Крупных скал и камней на глубине не было, а подниматься наверх Он не хотел. Там было слишком шумно. Он нашёл эту шхуну и исследовал её. В трюме открыл несколько ящиков и исследовал их внутренности. Внутри одних из них находились какие то черепки, напоминающие створки гребешка, но совершенно несъедобные, в других железки. Они не были ему нужны. Он искал одиночества.

Он быстро отвадил отсюда всю эту мелочь, которая обитала тут до него. Те из соплеменников кто не успел или не захотел уйти, были им просто разорваны и позже съедены крабами и мелкими рачками.

Может быть, и его ждёт такая же участь от более сильного родственника, может быть Он так и умрёт от старости непобеждённым. Но появились эти странные существа и нарушили его покой и одиночество. Они пришли в его дом шумными незваными гостями. А как обращаться с незваными гостями он знал.

Правда, эти не были непохожи ни на кого из тех, с кем ему приходилось встречаться раньше. Они немного напоминали нерп, которых Он избегал. Одна из них откусила у него ногу и покусала его самого, но Он оставил её под водой навсегда. И это был славный бой и очень долго Он не выходил после него на охоту. После того случая нерпы перестали заплывать к нему. И вот опять. Эти не так ловко плавают, как нерпы, и к ним надо сначала присмотреться. Но они намного меньше него, и это придавало ему уверенности.

Наступил день, когда пора было показать, кто истинный властелин моря и хозяин этой шхуны.

Глава 13

В тот день первым опять под воду пошёл Алексей, его не было дольше обычного, но когда он вышел, то вид у него был растерянный, а в руках вместо привычного уже изделия из фарфора он держал … винтовку, кажется японского образца.

-Вот, этого добра там немеряно, под нашими ящиками с фарфором лежат другие, с оружием, - были его первые слова.

Все притихли. Дело запахло жареным. Доставать фарфор это одно, а оружие, да ещё в таком весьма приличном состоянии, это совсем другое….

Сергей сказал:

-Давайте я посмотрю.

Никто не возражал. И никто не мог предположить в эту минуту, что они видят его живым в последний раз…

Вернуться

Copyright © 2003 Haisen Divers  All rights reserved.         Webdesign Marcel